Его кто-то неизменно привязывает на ограде могилы певицы по сей день…

Клавдия Шульженко – неподражаемая прима советской эстрады. Люди старшего поколения помнят и любят по сей день ее удивительный голос… В период с 40-х по 60-е годы имя певицы гремело «от Москвы до самых до окраин». А началось все в далеком 1941 году, когда исполненная ею песня «Синий платочек» стала настоящим хитом, как сказали бы теперь, и ее визитной карточкой.

После этой песни Шульженко по праву достались лавры советской эстрадной звезды в полном смысле этого слова, и долгие годы она не уступала свой титул никому. В день, когда ее не стало, в Москве с аншлагом проходили концерты Аллы Пугачевой. Узнав о кончине Шульженко, Алла Борисовна вышла на сцену с заплаканными глазами и тихо сказала: «Не стало величайшей певицы России. Больше таких не будет…» После этих слов 18-тысячный зал встал как один человек…

Дороги фронтовые

Клавдия Шульженко родилась в 1906 году на Украине, в Харькове. В детстве она очень любила слушать, как пел отец, работавший простым бухгалтером в железнодорожном управлении, но принимавший участие в самодеятельности. Затем семнадцатилетнюю Клавдию приняли в труппу местного драматического театра. Но очень быстро дирекция поняла, что ее настоящее призвание – не роли, а песни, из которых девушка умела выстраивать целые спектакли. Поэтому специально для Шульженко была написана песня «Кирпичики», на сюжет которой вскоре был снят полнометражный художественный фильм. Воодушевленная своей первой маленькой победой, она уехала сначала в Ленинград, а после перебралась в Москву.

Но настоящая слава пришла к ней только во время Великой Отечественной войны после исполнения таких песен, как «Синий платочек», «Давай закурим», «Морячка» и многих других.

Дело было так: Шульженко отправились на фронт в составе Ленинградского фронтового джаз-ансамбля и первое время выступала перед солдатами в обыкновенной военной форме. Но однажды кто-то из зрителей робко попросил ее надеть концертное платье… После этого певица стала возить с собой целый чемодан с нарядами – когда бойцы видели молодую и нарядно одетую женщину, они вспоминали довоенную жизнь, своих матерей, сестер, любимых. И шли в бой, храня в памяти чудесный голос исполнительницы, проникший в самое сердце. За период блокады Ленинграда Шульженко дала более пятисот сольных концертов! На фронте о ней уже слагались легенды, в полевых госпиталях тяжело раненые отказывались ложиться на операцию, если в это время она выступала с концертной программой…

После окончания войны Клавдия Ивановна узнала, что, сама того не ведая, спасла 23 ребенка! Ученики вместе с учительницей по воле случая оказались на линии фронта и укрылись в окопе. Кругом разрывались снаряды, и в кромешной тьме и дыму они никак не могли разобрать, где свои, а где – немцы. И тут издалека сквозь шум канонады до них донеслись слова знаменитого «Синего платочка»… Учительница вместе с детьми пошла на голос, и класс благополучно вышел к советским окопам.

Дыша духами и туманами…

После Победы Клавдия Шульженко стала не просто самой любимой народной артисткой, но и законодательницей мод: красивые туалеты были ее маленькой слабостью.

По словам очевидцев, во время налетов немецкой авиации Клавдия Ивановна прижимала к телу чемодан с концертными нарядами и, как заклинание, повторяла: «Только не в платья, фашистская сволочь! Только не в платья!» Ведь Москонцерт тогда оплачивал артистам одно концертное платье в год! Разумеется, ни одна певица, не говоря уже о Шульженко, не могла выступать круглый год, не меняя наряда. Поэтому все, что Клавдия Ивановна зарабатывала на гастролях, она тратила на туалеты, заказывая в тон каждому из них туфли в специальных мастерских.

Еще одной слабостью Шульженко на протяжении всей ее жизни были хорошие духи. Она обожала французскую парфюмерию и была первой в нашей стране женщиной, у которой появились знаменитые духи «Клима». Любимые ароматы Клавдия Ивановна бережно хранила в изящном маленьком несессере, который всегда брала с собой на гастроли. Когда незадолго в 1984 году ее положили в Кремлевскую больницу, заветный несессер с духами оказался единственной вещью, которую певица взяла с собой. Она обожала все красивое – дома, даже если ужинала одна, непременно сервировала стол в гостиной старинным кузнецовским фарфором. Быть может потому, что до получения отдельной квартиры очень долго мыкалась по коммуналкам. Однако никакой особенной роскоши в доме у Шульженко не было. Главными украшениями квартиры были рояль, доставшийся от Дмитрия Шостаковича, и диван из красного дерева, купленный у Лидии Руслановой.

Частичка черта

Клавдия Ивановна принадлежала к категории женщин с «частичкой черта», которым, как говорится, палец в рот не клади. Она умела постоять за себя и обладала легким налетом стервозности, который так нравится мужчинам. Однако личная жизнь не складывалась, несмотря на множество романов. А быть может, она и сама не очень стремилась к семейному счастью…

Чтобы успокоиться перед концертом, ей была необходима «разрядка», и директор Театра эстрады регулярно нанимал специальных «рабочих», которых Шульженко перед выходом на сцену с удовольствием отчитывала за какие-то промахи, а затем с треском… увольняла! Известен случай, когда перед Новым годом адъютант Василия Сталина предложил ей выступить перед сыном вождя на закрытом концерте, на что услышал в ответ: «По Конституции я имею право на отдых».

Шульженко никогда и ни о чем никого не просила. Хотя она очень любила принимать гостей, продукты для застолий сама покупала на рынке. В то же время знаменитая певица была на редкость сентиментальна и любила приукрасить свою биографию. Известный телеведущий Глеб Скороходов однажды присутствовал в гримерке Шульженко во время интервью и стал свидетелем следующего диалога:

– Познакомьтесь, это Глеб Анатольевич, мой верный поклонник, – тут же отрекомендовала она его журналистке. – Когда здесь было еще Благородное собрание, он всегда сидел в ложе в форме гимназиста с фуражкой на коленях. И я знала: если он сидит – концерт пройдет хорошо.

– Помилуйте, Клавдия Ивановна! – взмолился Скороходов после ухода девушки. – Когда вы начинали петь, здесь уже был пятый Дом Советов, а я никогда не учился в гимназии.

– Зато как красиво прозвучало! – ответила Шульженко.

Лучи заходящего солнца

История большой любви Клавдии Шульженко тоже была красивой и необыкновенной. Долгих 11 лет она получала ко всем праздникам поздравительные открытки, подписанные таинственными инициалами – «Г. Е.». Они исправно приходили со всех уголков Советского Союза: из Заполярья, Средней Азии, Дальнего Востока. Этим загадочным «Г. Е.» оказался кинооператор Георгий Кузьмич Епифанов. Он безнадежно влюбился в певицу еще до войны, но не решался даже подарить своей богине цветы после выступления…

Однако судьбе было угодно соединить этих двух незаурядных людей: однажды они встретились в компании общих знакомых и больше не расставались! Хотя когда они поженились, ей было пятьдесят, а ему тридцать восемь. Но Шульженко не испугалась людских пересудов, поскольку впервые почувствовала себя по-настоящему любимой. Теперь уже она сама писала из каждых гастролей «Сегодня пела только для тебя, мой родной»; «...Лучи заходящего солнца особенно горячи. Знай, мой до боли желанный, что у тебя есть женщина, которая всегда тебя ждет, и будет ждать, и когда бы ты ни пришел, мы забудем о времени...»; «День, когда мы встретились – великий день для меня, день моей вечерней любви. Сколько мне осталось – все твое».

17 июня 1984 года ее не стало… После смерти на ее сберкнижке оказалось всего 3 рубля 15 копеек.

В день похорон Клавдии Шульженко целый день шел дождь. А когда гроб стали опускать в яму на Новодевичьем кладбище, неожиданно выглянуло солнце…

Все последующие годы Георгий Епифанов регулярно приносил на могилу жены ее любимые желтые розы и шелковый синий платочек. Он скончался 24 марта – в день рождения любимой женщины. И, тем не менее, синенький платочек кто-то неизменно привязывает на ограде ее могилы по сей день.
источник